О Томасе Кинкейде

Томас Кинкейд в своей студии

В апреле исполняется год со дня смерти знаменитого и популярного американского художника Томаса Кинкеда, который скончался 6 апреля 2012 года в возрасте 54 лет. Его трагическая судьба представляет из себя распространенную комбинацию потрясающего профессионального успеха и полного развала потерявшей жизненные ориентиры личности – столь типичную историю для судеб многих знаменитостей. В качестве примера можно привести таких людей, как певцов Майкла Джексона (умер в 50 лет), Уитни Хьюстон (умерла в 48 лет), Эми Уайнхаус (умерла в 27 лет), актера Хита Леджера (умер в 28 лет) и т.д., и т.п. К сожалению, Томас Кинкейд, один из самых успешных и противоречивых художников современности, тоже не смог справиться со своими личными проблемами и умер от перепоя и передозировки главного «лекарства» современности, антидепрессанта Валиума.

О жизни Кинкейда на русском языке практически ничего не написано, за исключением нескольких умильных и малоинформативных статей. В Рунете можно найти некоторые крупицы о его художественном стиле, но они, на мой взгляд, недостаточны для хорошего понимания картин, которые мы все прекрасно знаем. Я также не нашел практически ничего о том, что это был за человек и что за жизнь он вел. Однако, изучив несколько англоязычных источников, я понял, что прекрасные и идиллические картины художника, являются почти полной противоположностью бурной жизни Кинкейда.

Дом Доброго Пастыря

История Томаса Кинкеда могла бы быть еще одной иллюстрацией к образу «великой американской мечты» - этот простой американец смог стать богатым и знаменитым благодаря своему таланту, труду и деловой смекалке. В поддержку этого образа можно вспомнить и религиозность художника: идеальный американец должен верить в Иисуса Христа (по протестантскому обычаю предпочтительно). Он также должен быть семьянином и заниматься благотворительностью – у Кинкеда была жена и четверо дочерей, он действительно много денег потратил на благотворительность. В чем секрет его профессионального успеха? Почему же эта образцовая жизнь в конце концов рассыпалась как карточный домик? Что мешает американцам наслаждаться «великой американской мечтой»? На эти вопросы я постараюсь ответить в этой статье.

Вот что сообщает о жизни и творчестве Кинкейда Википедия: «Томас Кинкейд (англ. Thomas Kinkade; 18 января 1958, Калифорния — 6 апреля 2012, Калифорния) — американский художник, отличался массовым распространением печатных репродукций своих работ, в том числе на паззлах. Он характеризовал себя как «Томас Кинкейд, Художник Света» и даже зарегистрировал фразу «Художник Света» как торговую марку (хотя первым так назвали английского художника Уильяма Тернера – за два века до Кинкейда). Кинкейд также известен как «самый коллекционируемый художник Америки». Компания Media Arts, распространяющая его продукцию, заявляет, что в 1 из 20 домов США в той или иной форме есть одно из изображений, выполненное Кинкейдом. Ежегодная суммарная выручка от продаж работ Кинкейда и продукции с созданными им изображениями оценивается в 100 миллионов долларов».

Главной особенностью картин Кинкейда являлись светящиеся блики и насыщенные пастельные тона. Он изображал в импрессионистском стиле светящиеся контуры, буколические, идиллические предметы, такие как сады, ручьи, каменные коттеджи, городские улочки. Вместе с тем, религия и конкретно христианство были важными двигателями творчества Кинкейда, который называл себя «набожным христианином». В некоторых своих картинах художник напрямую обращался к христианам, используя евангельскую тематику. В свои сельские, городские и морские пейзажи Кинкейд также вкладывал религиозный символизм, пытаясь быть понятым людьми любых верований. Маяк у него это всегда символ Божественной Любви и Путеводного Света, облака – ушедшие от нас люди, птицы – мир и свобода, лодки – жизненные события, рельсы и тропинки – жизненные пути, ворота – жизненные открытия и решения, ступени и лестницы – жизненные проблемы, которые нам приходится преодолевать. Кинкейд сам говорил, что получает вдохновение от религии и что в его работах содержится большой моральный аспект. Он считал, что его задача как художника – принести спокойствие и радость в жизнь всех людей через образы, которые всем понятны (что, по-моему, ему хорошо удавалось).


Молитва за мир

В смысле художественной критики творчества Кинкейда мне кажется любопытным следующее мнение эссеистки Джоанны Дидион. Вот что она писала о картинах художника: «Картины Кинкейда обычно выполнены в слегка сюрреалистичных пастельных красках. Чаще всего на них можно увидеть настолько уютный коттедж или домик, что этот уют воспринимается как нечто зловещее, предназначенное на самом деле для того, чтобы притянуть и поймать в капкан наивного созерцателя. Эти коттеджи мне кажутся леденцовыми домиками колдуньи, куда по ошибке и с большим несчастьем для себя зашли ничего не подозревающие дети Ханзель и Гретель из одноименной сказки братьев Гримм». Я лично не вижу ничего ужасного для себя в том, чтобы стать поклонником творчества Кинкейда. Действительно, некоторую избыточную красоту его картин я не могу не замечать. Можно сказать, что это необычное и нечасто встречающееся ощущение от картин является характерным почерком художника Томаса Кинкейда. Джоанну Дидион эта избыточная красота пугает; мне же кажется, что красоты много не бывает.

Американская мечта дала первый сбой, когда, несмотря на коммерческий успех, Томасу Кинкейду так и не удалось добиться признания критиков, зачастую считавших его работы китчем, то есть псевдоискусством, в котором основное внимание уделяется экстравагантности внешнего облика произведения, крикливости его элементов, нежели его сути и посланию. Кинкейду хотелось не только зарабатывать по восемь миллионов долларов в год, но и пользоваться уважением в сообществе художников. На практике это оказалось невозможным, и не только из-за несомненной зависти среди менее успешных коллег по цеху.

Что меня всегда поражало в творчестве Кинкейда, так это его плодотворность. Он рисовал столько картин, что во мне иногда зарождались подозрения по поводу того, кем они производятся. Известно, что некоторые плодовитые писатели прибегают к услугам так называемых «литературных рабов», то есть низкооплачиваемых, но одаренных студентов или начинающих писателей, которые собственно и пишут произведение по сюжетной схеме созданной автором. Метод Кинкейда был именно таким: он характеризовался как «полу-индустриальный процесс», в котором ученики наносят краски на основу, подготовленную Кинкейдом. При всем уважении к художнику, искусством такой конвейер назвать уже нельзя. Результат получается красивым, но души в нем не чувствуется, потому что ее там нет.

Чтобы удовлетворить массовый спрос на свои картины, Кинкейд не только производил большое их количество с помощью дешевого труда учеников, но и создавал многочисленные копии своих самых популярных сюжетов. В этой связи я вспоминаю одну историю, произошедшую со мной пару лет назад на круизном лайнере, который путешествовал между Калифорнией и Мексикой. На корабле была довольно большая калифорнийская галерея работ Кинкейда: все они конечны были прекрасными и довольно большими, но поразительнее всего были вполне приемлемые цены за них. Когда я увидел, что «оригиналы» Томаса Кинкейда можно купить за 500-900 долларов за штуку (если покупаешь разом десять, то предусматривается серьезная скидка), у меня в глазах несколько помутилось. Симпатичная сотрудница галереи в ответ на уточняющий вопрос насчет оригинальности картин энергично закивала головой и добавила, что покупка десяти картин разом будет неплохим вложением денег, а галерея в свою очередь выпишет мне сертификат их аутентичности. Я был уже готов вытащить бумажник, но решил для начала посоветоваться с женой, которая когда-то работала в картинной галерее.

Вдали от городского шума

Она-то и раскрыла мне глаза на то, что называется на арт-рынке «оригинальным авторским принтом» или авторской сериографией, в которой автор создает по своей технологии серийные копии оригинальной работы, при чем у каждой копии имеется свой номер, и подделка ее запрещена. Эти копии ценятся выше, чем постеры или репродукции, но далеко не так высоко, как оригиналы. Авторские принты являются этаким способом вложения денег в искусство для среднего класса. В принципе любой официальный дилер Томаса Кинкейда, в случае нужды приобрел бы обратно авторские принты за ту же стоимость, но сколько будет мороки и трат с перевозкой принтов через границу, оформлению их в рамы и т.д.! Через все это можно было бы пройти, если бы речь шла об оригиналах, но тратить свое время и деньги на копии, пусть даже и оригинальные и пронумерованные, я был не готов.

Но мое знакомство с новаторскими бизнес-идеями Кинкейда на этом не закончилось. Жена и я решили прогуляться по галерее художника, чтобы просто насладиться красотой его работ. Приглядевшись, мы заметили, что действительно, мелким шрифтом под картинами было написано, что это «original prints», а не «originals», что изначально и ввело меня в заблуждение. Сотрудница галереи узнала меня и спросила, интересуюсь ли я все еще покупкой картин. Я сказал, что принты пожалуй покупать не буду. Увидев, что добыча ускользает, сотрудница галереи решила выстрелить по мне секретным оружием. «Да, это не оригинальная работа, а оригинальная копия, - сказала она, - но это же – ДНК-принт!»


Сад Надежды

Практически не веря своим ушам я услышал следующее объяснение: Томас Кинкейд вообще не продает свои оригиналы, он оставляет их своей семье. Но чтобы у людей не было ощущения, что они покупают копии, Кинкейд метит их своим ДНК. Для этого каждый раз, когда он ходит в парикмахерскую, все его волосы аккуратно собираются, измельчаются и добавляются в чернила, которыми он подписывает эти самые оригинальные принты (в углу каждой из картин действительно была довольно приметная подпись автора). Так что каждая копия в галерее уникальна не только по своему авторскому номеру, но и содержит в каком-то смысле кусочек самого Томаса Кинкейда, и покупая картину, люди приобретают этот самый кусочек! Что многим очень нравится, закончила сотрудница. Мне почему-то идея приобретения «кусочка» Томаса Кинкейда привлекательной не показалась, но я легко могу себе представить, что этот странный факт может способствовать чьему-то желанию купить принт художника.

Вообще, как бизнес-идея ДНК-метка имеет свой потенциал. Взять, например, современный рынок печатных книг: их все больше теснят электронные издания, которые не пылятся, не занимают много места на полках или в сумках и т.д. Однако такие писатели, как Борис Акунин, активно выступают в защиту бумажных книг и активно ищут способы добавить им ценности (за счет иллюстраций, искусственного устаревания бумаги и т.д.) Если бы авторы еще и подписывали копии своих книг своим ДНК по методу Томаса Кинкейда, то это могло бы к ним привлечь дополнительных покупателей (о чем я Акунину уже сообщил в его блоге).


Но вернемся к Томасу Кинкейду. Как следует из вышеизложенного, он был отличным бизнесменом, с творческой жилкой, если можно так выразиться, но в какой-то момент его бизнес-интересы увели его в сторону от настоящего творчества, что быстро заметили критики и коллеги. Их критику он воспринимал болезненно, возможно потому, что осознавал ее справедливость. Но вместо того, чтобы стоически перенести эти трудности (в чем ему должна была помочь его христианская вера), Кинкейд отдался своим слабостям, и его жизнь покатилась под откос. Начались запои и объедение, походы с друзьями по барам и стрип-клубам, потеря контроля над собой, выражавшаяся в довольно странных и неприятных инцидентах. Например, он мог никого не стесняясь начать щупать груди чужой женщины на улице, публично облегчаться на статую в людном месте, выкрикивать своим оппонентам и случайным людям непристойности и оскорбления, водить в нетрезвом состоянии машину и т.д. Потеря контроля над собой привела к разводу, который сказался на его личности очень разрушительно. После развода Томас Кинкейд сошелся с сомнительной женщиной, которая сейчас грозиться опубликовать скандальную книгу о частной жизни Кинкейда. Недавно его семье удалось в суде доказать, что эта его бывшая подружка преследует их с целью вымогательства денег, и ей теперь официально не разрешается приближаться к собственности Томаса Кинкейда и его семьи. Короче, взлетев высоко в деловом смысле, художник потерпел полное фиаско в личной жизни и не вынес этого. Видимо его христианская вера была лишь функциональной частью успешной бизнес-идеи, но не была ему лично присуща. Двойной стандарт, так характерный для американцев, которые знают, как должны вести себя все вокруг них, но не применяют эти правила на самих себе, и привел Томаса Кинкейда к личной катастрофе.

Жизнь Томаса Кинкеда оборвалась рано и трагически из-за того, что художник игнорировал ценности, которые пропагандировал в своем творчестве. Он также не смог признаться себе, что в какой-то момент его творчество стало схематичным и больше похожим на массовое производство очень красивых открыток, нежели картин. Однако как бы не относиться к его бизнес-практике, его живопись, наполненная светом и спокойствием, приносит миллионам людей надежду и радость. Каждый сюжет Кинкейда – понятное и красивое обращение к человеку, заставляющее нас задуматься о таких ценностях, как семья, религия, природа.