Приточная образность Нагорной Проповеди Спасителя

Нагорная Проповедь Иисуса Христа

Введение: Нагорная Проповедь, как непостижимое откровение о тайнах Царства Небесного

Эта работа посвящена изучению приточной образности Нагорной Проповеди Спасителя. Святые отцы Церкви давно и подробно изучают Нагорную Проповедь Спасителя, которая изложена наиболее сжато и последовательно в Евангелии от Матфея (главы с 5 по 7 включительно), поскольку эта  Проповедь содержит все основные положения Его учения, выраженные в кратком, почти афористичном стиле. Классическим, например, является труд «Беседы на Евангелие от Матфея» святителя Иоанна Златоуста, написанный в 4-ом веке от Рождества Христова. С тех пор Нагорная Проповедь привлекает внимание всех святых отцов Церкви и толкователей учения Иисуса Христа. В 19-20-ом веках Нагорную Проповедь толковали Архиепископ Аверкий (Таушев), Блаженный Феофилакт Болгарский, епископ Кассиан (Безобразов), епископ Александр (Милеант), епископ Вениамин, православный богослов А.П. Лопухин и многие другие.

Нагорная Проповедь Спасителя представляет из себя словесное выражение сокровеннейших тайн Царства Божия, и как таковая Она всегда будет представлять из себя предмет научного изучения и интеллектуального осмысления. Совершенно справедливо исследователи в первую очередь при ее толковании обращают свое внимание на различные Заповеди, выраженные Иисусом без значительного использования литературной образности. К таковым относятся Заповеди Блаженства, а также другие поучения Иисуса («мирись с соперником», «не прелюбодействуй», и т. д.) Исследователи обращают свое внимание на эти истины потому, что они наиболее открыты для понимания и осмысления, будучи выраженными напрямую. Однако немалой части Нагорной Проповеди характерна богатая образность, а, соответственно, эта Ее часть более сложна для понимания и более открыта для интерпретации. Образы, используемые Иисусом в Своих речах, вводили в затруднение даже Его учеников, т. е. Его ближайший круг. Современный читатель Нового Завета еще более удален от источника смысла этих образов. Поэтому исследование образности Нагорной Проповеди имеет важное значение для понимания учения Спасителя Иисуса Христа.

В этом исследовании будут даны соответствующие определения, будут перечтены образы Нагорной Проповеди Спасителя, обсуждено их понимание отцами Церкви, будут обсуждены параллели у Евангелистов. Распределение образов Нагорной Проповеди у Евангелистов будет сведено в таблицу, на основании которой будут построены графики, иллюстрирующие это распределение визуально. По результатам этого исследования будут сделаны выводы о родственной связи образов речи Спасителя с Его притчами, а также о целях использования Им образов, об особенностях передачи учения Христа евангелистами.

Замок из песка стоит недолго...

Глава 1: Понятие приточного образа

Под образностью в этом исследовании будет пониматься всякий речевой оборот, соотносящий предмет Нагорной Проповеди с несвойственным ему значением на основе некоего общего признака, например сравнение Спасителем людей с «солью земли» или с «птицами небесными». Очевидно, что человек не может быть солью или птицей в прямом смысле, а значит имеется в виду некое объединяющее свойство между этими двумя разными вещами. На это свойство ссылается Иисус для выражения Своих мыслей, и это свойство слушателю/читателю необходимо выяснить для того, чтобы понять смысл этой части учения Иисуса.
Перечтем образы Проповеди по номерам и дадим ссылки на эти образы у других Евангелистов.

1. «Соль земли» (Мф. 5:13, Мк. 9:49-50, Лк. 14:34-35);
2. «Свет мира» (Мф. 5:14-16, Мк. 4:21, Лк. 8:16, 11:33, Ин. 8:12, 3:18-21, 9:5);
3. «Соблазняющий глаз и рука» (Мф. 5:29-30, Мк. 9:43, 47);
4. «Милостыня левой и правой руки» (Мф. 6:3-4);
5. «Сокровища оскудевающие и неоскудевающие» (Мф. 6:19-21, Лк. 12:33-34);
6. «Чистое и худое око» (Мф. 6:22-23, Лк. 11:34-36);
5. «Птицы небесные» и «полевые лилии» (Мф. 6:26-27, Лк. 12:24-28);
6. «Слуга и двое господ» (Мф. 6:24, Лк. 16:13);
7. «Соринка в глазу» (Мф. 7:3-5, Лк. 6:41-42);
8. «Попирание святынь» (Мф. 7:6);
9. «Тесные и широкие врата» (Мф. 7:13, Лк. 13:24);
10. «Волки в овечьей шкуре» (Мф. 7:15-20);
11. «Дом на камне» (Мф. 7:24-27, Лк. 6:47-49).

Все эти образы не являются развернутыми историями, которые в дальнейшем тексте Евангелий называются притчами, т. е. рассказами, которые имеют скрытый смысл и выражают высшие духовные истины в образах, взятых из повседневного быта [1, с. 145], однако между определением «притчи» и определением «образности» имеется родственный характер. У отцов Церкви мы находим разные подходы к толкованию образности Проповеди. Например, бл. Феофилакт в своих комментариях к Евангелию от Матфея пишет, что «Простому народу на горе [Он] говорил без притч» [2, с. 110]. У святителя Иоанна Златоуста мы находим несколько другое толкование: «[На горе] слово Свое не предложил Он в столь многих притчах» [3]. Иначе говоря, притчи были, но их было не столь много, как в других речах Спасителя. Оба толкователя сходны в том, что они видят прежде всего прямое выражение Иисусом Своих мыслей в Нагорной Проповеди, и лишь незначительную в ней долю образности. Она несомненно присутствует в этой речи Иисуса, но не имеет такой развернутый характер, какой принимает, например, в речах, переданных св. Матфеем в 13-ой главе его Евангелия.

Для примирения этих взглядов в работе используется термин «приточная образность», находящийся как бы посередине между притчей и образом. Образы в Проповеди Иисуса несомненно тяготеют к притче по сути определения арх. Аверкия: тем, что они имеют скрытый смысл (имеется в виду вышеописанное некое объединяющее свойство разных по своей сути предметов), они выражают высшие духовные истины (поскольку они повествуют о тайнах Царствия Небесного), и, наконец, они отсылают читателя к образам, взятым из повседневного быта (соль, светильник, птицы, и т. д.).

В доказательство тезиса о литературной родственности образов Нагорной Проповеди и притч Царствия Небесного, можно привести притчу о горчичном зерне, названную «притчей» Самим Иисусом и Его учениками. Эта притча не имеет развернутого характера, как притча о сеятеле и трех семенах, которая имеет элементы экспозиции, развития сюжета, кульминации и развязки — классических частей любого литературного произведения. Однако же сравнение человека с солью земли в Евангелиях «притчей» не называется, а сравнение Царства Небесного с горчичным семенем — называется, хотя по своей литературной сути эти два образа имеют примерно одинаковую степень развернутости. Очевидно, не литературная развернутость изложения, а некое другое, внешнее обстоятельство отделяет евангельскую притчу от приточного образа.

Известно, что использование образности Иисусом вводило окружавших Его людей в замешательство, поскольку мышление их было весьма косным и ограниченным. Его ученики смогли нести Его Слово людям только после сошествия на них Святого Духа. До этого момента их ограниченное восприятие речей Иисуса можно проиллюстрировать историей о «закваске фарисейской», когда только после разъяснений Иисуса ученики поняли, что речь идет не о хлебе, а об учении фарисеев (Мф. 16:5-12). Фарисеи хотя были более учены и способны понимать образную речь лучше, чем простые люди, предпочитали игнорировать учение Иисуса или соотносить его со злыми духами.

Итак, при типичной непонятности богатой на приточные образы речи Спасителя, обращенной к народу, меняется некое внешнее обстоятельство, которое определяет, как используемый образ в речи называется Спасителем и Его учениками. В отсутствии этого обстоятельства приточный образ остается образом, в присутствии этого обстоятельства он называется «притчей». И в том и в другом случае Иисус может только дополнительными разъяснениями добиться понимания Своих речей окружающими в общем. Бл. Феофилакт так объясняет это обстоятельство: «Здесь же, когда перед Ним находились коварные фарисеи, говорит притчами, чтобы они, хотя бы и не понимая, поставили Ему вопрос и научились. С другой стороны, им, как недостойным, и не должно было предлагать учение без покровов, ибо не должно «бросать бисера пред свиньями» [2, с. 110].

В этом толковании бл. Феофилакта содержится ключ к пониманию смысла использования притч и приточной образности Иисусом. Рассмотрим эту цитату подробно. Во-первых, бл. Феофилакт объясняет нам, что притчами Иисус начинает говорить в присутствии фарисеев, что и является тем внешним обстоятельством, которое разделяет притчу и приточную образность. Без фарисеев Он говорит более прямо или образно, в их присутствии — притчами. Во-вторых, Он знает, что Его речь будет непонята слушателями, однако Он дает им возможность задать Ему вопросы и таким образом проявить свободную волю в отношении восприятия Его учения. Его речи были стимулом, который побуждал людей мыслить и вопрошать. Златоуст так пишет об этом: «Намереваясь говорить прикровенно, Он прежде возбуждает ум слушателей притчей» [3]. На вопросы аудитории Он всегда отвечал, и дело было только за тем, чтобы задать эти вопросы. Там, где не было вопросов, не было желания понять Его удивительные речи, и Он, видя это, тут же покидал эту аудиторию. Вот как об этом пишет бл. Феофилакт: «Отпустил [Он] народ тогда, когда [народ] не получил никакой пользы от учения. Ибо Он говорил притчами, чтобы Его спросили. Они же не позаботились об этом и не искали научиться чему-либо; поэтому Господь по справедливости отпускает их» [2, с. 117]. Еп. Кассиан совершенно справедливо замечал, что «Ценность Царства — единственная и несравненная — требует всецелого усилия для стяжания Царства» [4, с. 15]. Без сознательного волевого усилия аудитории у нее не будет шанса на Царство Небесное, как наивысшей и наилучшей награды.

Далее приточные образы Нагорной Проповеди сведены в таблицу, на основании которой будет проанализирована и представлена инфографика, иллюстрирующая распределение приточных образов у всех евангелистов по главам. Рассмотрим это распределение, чтобы сделать выводы о количестве приточных образов, передаваемых разными евангелистами, и об особенностях их изложения в разных Евангелиях, что позволит сделать вывод об особенностях самих Евангелий.

Глава 2: Анализ приточной образности Нагорной Проповеди

Часть 1: Пропведь одна, а образы разные!

Приточные образы Нагорной Проповеди Спасителя можно свести в таблицу на основании учета параллелей в передаче Проповеди евангелистами. Цифры в таблице означают количество образов в каждой главе. Например, запись в отношении образа «Свет мира», выглядящая как «Мф. 5:14-16, Мк. 4:21, Лк. 8:16, 11:33, Ин. 3:18-21, 8:12, 9:5» означает, что по одному соответствующему образу имеется в 5-ой главе Евангелия от Матфея и в 4-ой главе Евангелия от Марка, два образа — в Евангелии от Луки (главы 8 и 11), и три — в Евангелии от Иоанна (главы 3, 8, 9).

Разное количество параллельных образов означает, что один и тот же образ по-разному передается евангелистами. Например, св. Лука дважды в разных контекстах передает образ свечи, которую ставят в подсвечник, чтобы входящие видели свет (Лк. 8:16, 11:33), а св. Иоанн говорит о сокровенном смысле этого образа: «поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге сделаны» (Ин. 3:21), и о том, что Иисус есть тот свет, за Которым нужно ходить, чтобы иметь свет жизни (Ин. 8:12), покуда Он в мире (Ин. 9:5).

Но даже одинаковое количество переданных приточных образов не означает, что разные евангелисты делают в них одинаковые акценты. Образ «света мира» обсуждаемый выше, передается по одному разу у св. Матфея и св. Марка, но св. Матфей передает слова Иисуса так: «Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:14-16). Св. Марк этот же образ передает с другим акцентом: «И сказал им: для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее под сосуд или под кровать? Не для того ли, чтобы поставить ее на подсвечнике? Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу. Если кто имеет уши слышать, да слышит» (Мк. 5:21-23). Акценты расставлены евангелистами настолько по-разному, что обсуждению всего лишь одного этого параллельного образа можно посвятить отдельную главу.
Подобную картину мы видим в отношении практически каждого образа Нагорной Проповеди, и далее — всех четырех Евангелий.

Часть 2: Образы Нагорной Проповеди помогают понять смысл Евангелий

Два графика этой работы иллюстрируют разницу в количестве передаваемых евангелистами образов Нагорной Проповеди и их распределение по главам Евангелий. Верхний график демонстрирует, что евангелисты передают разное количество образов одной и той же Проповеди. Наибольшее количество образов передается св. Матфеем, наименьшее — св. Марком и св. Иоанном. Этот график иллюстрирует, во-первых, разницу между синоптическими Евангелиями и Евангелием от Иоанна, во-вторых — разницу между самими синоптическими Евангелиями.

«Синоптическими» Евангелия от Матфея, Марка и Луки библеисты называют имея в виду изложение евангелистами учения и чудес Спасителя в общем обзоре, в сжатой форме, без подробной аргументации и без детальных теоретических рассуждений. Эти Евангелия более раскрывают учение об Иисусе Христе как о Сыне Человеческом, и они более доступны для понимания широкими массами, нежели таинственное Евангелие от Иоанна, раскрывающее учение об Иисусе Христе как о Сыне Божием [1, с. 22-23]. Распределение приточной образности Нагорной Проповеди у евангелистов-синоптиков подтверждает этот тезис: их гораздо больше у «синоптиков», чем в Евангелии от Иоанна. У «синоптиков» речи Иисуса в основном просты. Эти речи обращены к бедным и невежественным галилеянам. В них больше отсылок к предметам повседневного быта. Св. Иоанн же передает речи Христа, высказанные более таинственным, сложным языком, когда Он обращался, в основном, к искушенным в знании Моисеева закона иудеям или к доверенному и узкому кругу Своих учеников.

Таким образом, приточная образность имеется у всех евангелистов, но евангелисты уделяют ей разную роль и придают ей разный характер. Еп. Кассиан отмечал, что «Ударение на любви в нравственном учении Христовом... получало приложение и в жизни — в делах любви... Имея ударение практическое, [галилейское служение] сосредоточено на условиях стяжания Царства в исполнении закона любви... В отличие от галилейской проповеди, Иерусалимские беседы вращаются вокруг догматических тем... Четвертому Евангелию вообще свойственно догматическое ударение» [4, с. 17-20]. Иначе говоря, в Своих беседах с множеством народа Христос предпочитал говорить о нравственном пути спасения, а в Своих беседах со Своими учениками или с образованными евреями — о догматическом. Нравственная или догматическая тематика влияет на использование притч и приточной образности в синоптических Евангелиях и в Евангелии от Иоанна. Нравственная тематика эффективно передается с помощью образности, тогда как догмы чаще излагаются Иисусом прямым языком, как это например, происходит в беседе Иисуса с Никодимом (Ин. 3:1-21).

Синоптические Евангелия повествуют почти исключительно о деятельности Господа Иисуса Христа в Галилее. Синоптики рассказывают главным образом о чудесах, притчах и внешних событиях в жизни Господа. Св. Иоанн же в своем Евангелии повествует о деятельности Иисуса Христа в Иудее, он ведет рассуждение о глубочайшем смысле Его Жизни, приводит речи Господа о возвышенных предметах веры. У синоптиков беседы Иисуса популярны, образны. У Иоанна — они глубоки и таинственны. Обозревая жизнь и учение Иисуса Христа как бы с высоты птичьего полета (в отличие от «приземленных» синоптиков) Евангелие от Иоанна имеет своим символом орла.

Часть 3: Принципы изложения Учения Христа разнятся в Евангелиях

Приточная образность Нагорной Проповеди по-разному передается синоптиками. Два верхних графика наглядно это доказывают: различается не только количество передаваемых образов, но и распределение их по главам. Особенно очевиден в этом смысле контраст между Евангелиями от Матфея (где образность передана наиболее сжато в трех главах) и Евангелием от Луки (где та же образность распределена между 6-ой и 16-ой главами).

Причину такой разницы хорошо объясняет еп. Кассиан. Он пишет, что в Евангелии от Матфея учение Спасителя излагается систематически, а в Евангелии от Луки — хронологически (с некоторыми оговорками относительно самого начала и самого конца Евангелия от Луки) [5, с. 24]. Как хорошо известно, Евангелие от Матфея преимущественно было адресовано евреям, его символ — человек. Св. Матфей делает большое количество ссылок на Ветхий Завет, чтобы доказать евреям, что Иисус это Обещанный Мессия, и на Нем исполняются ветхозаветные пророчества. Для достижения этой цели св. Матфей выбирает такой подход к изложению учения Христа, при котором Его идеи служат отправными точками его Евангелия. Например, Нагорная Проповедь, вводящая учение Иисуса Христа почти в самом начале Нового Завета в пятой главе первого Евангелия, хронологически имела место в течение второго года общественного служения Иисуса Христа, уже после множества Его чудес и исцелений, а также проповедей в Галилее, Капернауме и Назарете, как это наглядно видно из хронологии арх. Аверкия [1, с. 826].

В отличие от систематического подхода к изложению Учения Спасителя св. Матфеем, св. Лука счел свои долгом для утверждения в вере всех христиан воспринять другой принцип для изложения учения и чудес Иисуса и написать хронологически выверенное повествование о жизни Господа Иисуса Христа со слов очевидцев. Его Евангелие, как отмечает еп. Кассиан, это «хронологически выверенная история спасения: от мира, от греха и от страдания». Поставленная св. Лукой цель «по тщательном исследовании всего сначала, по порядку» описать учение Христа (Лк. 1:3) могла быть достигнута «только в отношении временного выражения вечного. Хронологическая форма и ее ограничения отвечают содержанию» [5, с. 22]. Символ св. Луки и его Евангелия — телец, одно из самых понятных и привычных человеку животных; в том числе потому, что выбранный св. Лукой хронологический принцип описания служения Христа наиболее понятен для усвоения читателем.

Наконец, св. Марк ставил перед собой задачу, отличную от св. Матфея и св. Луки. Нагорная проповедь у него, как объясняющая превосходство новозаветного закона перед ветхозаветным, опускается почти полностью. В целом св. Марк излагает события в хронологическом порядке, но с большим количеством отступлений. В своем Евангелии св. Марк уделяет главное внимание сильному, яркому повествованию о чудесах Христовых, подчеркивая этим царское величие и всемогущество Господа Иисуса Христа, и поэтому символ этого Евангелия — лев. Чудеса — это удивительные дела Христовы, а значит многие Его речи опускаются, и с ними — Его притчи и образы. Поэтому их так немного в этом Евангелии (хотя они там присутствуют).

Финальные кадры "Соляриса" -
хорошая иллюстрация
к притче о возвращении блудного сына

Заключение: Нагорная Проповедь как первый шаг к пониманию смысла Учения Христа

Эта работа посвящена изучению образности Нагорной Проповеди Спасителя. В начале исследования было дано определение «образности», как особому способу выражения Спасителем Своих мыслей в Нагорной Проповеди. Образы Нагорной Проповеди были перечтены, даны параллели у евангелистов. Была показана стилистическая близость образности и притч, а также их ситуативная разница, предложен промежуточный термин «приточная образность». На основании толкований отцов Церкви было выяснено, что притчу и образ разделяет наличие или отсутствие фарисеев среди слушающих проповеди Спасителя, а также, что образность служит стимулом для проявления слушателями своей веры в Иисуса Христа через вопросы и проявляемый другими способами интерес.

Перечтенные образы были сведены в таблицу, на основании которой были созданы два графика. Первый график иллюстрирует разное количество образов Нагорной Проповеди, передаваемое евангелистами. Второй график иллюстрирует распределение образов по главам в разных Евангелиях.

Построенная таблица и графики доказывают наличие существенной разницы в передачи евангелистами содержания Нагорной Проповеди. Эта разница обусловлена разными целями, которые ставили перед собой евангелисты, а также разными характеристиками Евангелий. Исследование коснулось разницы между синоптическими Евангелиями и Евангелием от Иоанна. Эта разница заключается в преимущественно нравственной тематике синоптических Евангелий и в догматической тематике Евангелия от Иоанна. Были также рассмотрены отличия синоптических Евангелий друг от друга. Исследование подтвердило мысль о том, что Евангелие от Матфея передает учение Спасителя систематически, тогда как Евангелие от Луки имеет более хронологическую специфику, а Евангелие от Марка особенно подчеркивает действия (чудеса) Иисуса. Все эти особенности обусловливают разницу в передаче евангелистами приточной образности Нагорной Проповеди.

Это исследование можно развить далее, проанализировав все речи Иисуса Христа на предмет передачи евангелистами как образности, так и собственно притч, и сведя эту информацию в графики. Тематически речи можно разделить на Нагорную Проповедь, Галилейское служение, служение на пути в Иерусалим и в самом Иерусалиме.

Список литературы

1. Аверкий (Таушев), архиеп., Четвероевангелие. Апостол. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. - М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2010, 846 с.
2. The Explanation by Blessed Theophylact Archbishop of Ochrid and Bulgaria of the Holy Gospel according to St. Mattew. - House Springs, Missouri: Chrysostom Press, 1997, 260 p.
3. Иоанн Златоуст, Беседы на Евангелие от Матфея. - Электронный ресурс: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolk_51/44.
4. Кассиан (Безобразов), еп., Христос и первое христианское поколение. - Электронный ресурс на сайте Православной Свято-Троицкой Духовной Семинарии: Джорданвилль, штат Нью-Йорк, 250 стр.
5. Кассиан (Безобразов), еп., Евангелисты как историки / Да приидет Царствие Твое (сборник статей). - Свято-Сергиевский Православный Богословский Институт в Париже: Париж, стр. 9-30.

The Swallow (poem of the day)

Вот куда летит с весною ласточка!
PS "Сени" на английский не переводится.

The grass is getting greener,
The sun is shining bright,
The swallow brings the spring tide
Over to our side.

She makes the sun much brighter,
She makes a sweeter spring....
Chirp about your travel
As soon as you are in!

Seeds to pick I'll give you,
And you sing me a song
That you heard in places
Where you have been along.

(А. Плещеев, перевод IVA)

«Гефсиманский сад», Б. Пастернак (стихотворение дня)

Мерцаньем звезд далеких безразлично
Был поворот дороги озарен.
Дорога шла вокруг горы Масличной,
Внизу под нею протекал Кедрон.

Лужайка обрывалась с половины.
За нею начинался Млечный путь.
Седые серебристые маслины
Пытались вдаль по воздуху шагнуть.

В конце был чей-то сад, надел земельный.
Учеников оставив за стеной,
Он им сказал: «Душа скорбит смертельно,
Побудьте здесь и бодрствуйте со мной».

Он отказался без противоборства,
Как от вещей, полученных взаймы,
От всемогущества и чудотворства,
И был теперь, как смертные, как мы.

Ночная даль теперь казалась краем
Уничтоженья и небытия.
Простор вселенной был необитаем,
И только сад был местом для житья.

И, глядя в эти черные провалы,
Пустые, без начала и конца,
Чтоб эта чаша смерти миновала,
В поту кровавом Он молил Отца.

Смягчив молитвой смертную истому,
Он вышел за ограду. На земле
Ученики, осиленные дремой,
Валялись в придорожном ковыле.

Он разбудил их: «Вас Господь сподобил
Жить в дни мои, вы ж разлеглись, как пласт.
Час Сына Человеческого пробил.
Он в руки грешников себя предаст».

И лишь сказал, неведомо откуда
Толпа рабов и скопище бродяг,
Огни, мечи и впереди — Иуда
С предательским лобзаньем на устах.

Петр дал мечом отпор головорезам
И ухо одному из них отсек.
Но слышит: «Спор нельзя решать железом,
Вложи свой меч на место, человек.

Неужто тьмы крылатых легионов
Отец не снарядил бы мне сюда?
И, волоска тогда на мне не тронув,
Враги рассеялись бы без следа.

Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.

Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.

Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты».

150 лет продаже Аляски

Ясмин Лэрхнер | Der Spiegel
Сокровищница за бесценок

150 лет назад - 30 марта 1867 года - Россия по дешевке продала Аляску Америке - император Александр II срочно искал деньги после Крымской войны, пишет Ясмин Лэрхнер на страницах немецкого журнала Der Spiegel (http://www.spiegel.de/einestages/usa-kaufen-alaska-1867-von-russland-schatzkammer-als-schnaeppchen-a-1140752.html). 18 октября 1867 года под салютные залпы в порту Ситки перед домом губернатора в присутствии 100 российских и 250 американских солдат прошла церемония передачи территории.

"Но российский флаг, развевавшийся на флагштоке, запутался, и для того, чтобы снять его, наверх полез русский солдат, - рассказывает журналист. - Но в итоге он выпустил флаг из рук, и порыв ветра унес его прямо на штыки российских солдат. Все присутствующие затаили дыхание, а супруга русского губернатора Аляски княгиня Мария Максутова якобы упала в обморок. Все это было расценено в качестве дурного предзнаменования. В то же время американский флаг был поднят без происшествий".

Территория в 1,5 млн квадратных километров была продана всего за 7,2 млн долларов - то есть всего за смешные 4,74 доллара за каждый квадратный километр. Тем не менее, американцы поначалу были недовольны приростом территории, так как Аляска находилась вдали от США, а ее защита была тяжелой задачей, и в итоге регион называли "холодным сундуком" и "заказником белых медведей". Также там по большей части жили аборигены, с которыми у американцев и так было немало проблем в прериях.

Эммануэл Лёйце, "Подписание договора о продаже Аляски 30-го марта 1867 года"

Тем не менее, спустя полтора века скепсис американцев перешел в уважение, ведь всем известно, что природные ископаемые Аляски внесли серьезный вклад в благосостояние Соединенных Штатов. "Русские, в свою очередь, до сих пор сожалеют о продаже: в 2016 году в Крыму была открыта табличка с надписью "Мы вернули Крым, а вы верните Аляску", - продолжает автор, напоминая еще и о песне российской группы "Любэ", в которой поется об ошибке российских царей.

С российской точки зрения слишком длинные транспортные пути до Аляски съедали все полученную там прибыль. К тому же русский царь боялся вторжения британцев из соседней Канады, так как с военной точки зрения это было несложно. Тем более что с южным соседом по континенту отношения были лучше. В итоге русский император без долгих раздумий отправил своего посла Эдуарда фон Стекля на переговоры о продаже к тогдашнему американскому госсекретарю Уильяму Сьюарду. Но в прессе и американском обществе решение министра встретило непонимание, так как люди считали, что за "хорошие американские доллары был куплен огромный кусок ледяной земли, который не приносил ничего, кроме убытков на его содержание". 1 апреля 1867 года газета New York World даже написала, что "Россия продала Америке высосанный апельсин".

Источник: InoPressa (https://www.inopressa.ru/article/30Mar2017/spiegel/alaska.html)

PS К этому можно добавить, что не продай Россия Аляску США, российская ситуация заметно бы осложнилась необходимостью экономически поддерживать свою северо-американскую колонию. В результате смена власти в России произошла бы гораздо раньше 1917 года, возможно бескровно, не было бы революций и Гражданской войны (или менее подготовленная большевистская революция захлебнулась бы), не было бы Советского Союза и всего проигрышного для России 20-го века.

О фильме Тимура Бекмамбетова "Бен-Гур"

Иисус дает напиться воды сломленному Бен-Гуру

Возможно, лучшая похвала новому фильму Тимура Бекмамбетова "Бен-Гур" состоит в том, что он не заработал много денег в прокате. Фильм сам по себе очень увлекательный, зрелищный; его сценарий основан на одноименном христианском бестселлере начала 20-го века под авторством Лью Уоллеса. История богатого еврея Бен-Гура, который в одночасье потерял все и стал римским рабом, начинается несколько медленно, но к окончанию первого получаса натужные разговоры главных героев о том, что такое хорошо и что такое плохо, сворачиваются и начинается добротный экшн с хорошей долей компьютерных эффектов. Сначала глаза лезут на лоб от масштабной морской битвы между греческими и римскими галерами в Ионическом море, увиденной рабом-гребцом из адского трюма римского корабля. Затем, конечно же, дух захватывает от знаменитой сцены гонок конских повозок в древнеримском цирке. В кинотеатре IMAX 3D эти сцены должны производить потрясающее впечатление.

Любопытно противопоставление всего этого экшна концовке фильма - не столь зрелищной, но эмоционально гораздо более насыщенной истории Распятия Христа. Мы знаем, что именно эта история осталась в памяти поколений, в отличие от зрелищных римских гонок или морских баталий. Наличие неброской сцены Распятия и смерти Христовой в фильме вносит необходимый противовес, который ставит все остальные сцены на свои места и придает им соответствующую меру и смысл. Месть и другие "нормальные" людские страсти происходят потому, что люди сами выбирают себе такую жизнь, часто без особой на то нужды. Всегда есть точка выбора, которая может увести человека в совершенно противоположную сторону от "нормальной". Герои "Бен-Гура" осознают на своем горьком опыте наличие этой точки, возвращаются к ней и начинают жизнь по новым правилам.

Здесь я подхожу к моей начальной мысли о том, что финансовая неудача фильма в прокате свидетельствует на самом деле о его достоинстве. Бекмамбетов не идет на компромисс: не пытается "переосмыслить" или обойти христианский аспект истории, чтобы угодить как верующим, так и неверующим. В наш век всеобщего ревизионизма верность автора фильма посланию оригинала освежающе нова. "Бен-Гур" - фильм однозначно христианский, и это не могло понравиться всем: это вряд ли понравилось представителям других религий, атеистам, или даже просто безразличным к религии. Соответственно и фильм был наиболее популярным в прокате стран, где сильно христианство: Мексики, Бразилии, России, Южной Кореи и т.д.

Выбор зрелищных фильмов сегодня очень богат. Те, кто не захотели отдавать свои деньги за просмотр "Бен-Гура" по идейным соображениям, могли с легкостью потратить их на просмотр фильмов, не вызывающих неприятной рефлексии. Это хорошо и так и должно быть. Я же лично благодарен Тимуру Бекмамбетову и исполнительным продюсерам фильма Марку Бурнету и Роме Дауни за этот отличный фильм, в котором христианское послание сочетается с увлекательностью и зрелищностью истории еврея Джуды Бен-Гура, нашедшего силы в далекие и дикие времена владычества Римской империи отказаться от мести своим врагам в пользу их христианского прощения.

"Рождественская звезда", Б. Пастернак (стихотворение дня)

"Свет мира", Марк Китли

Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было Младенцу в вертепе
На склоне холма.

Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере,
Над яслями теплая дымка плыла.

Доху отряхнув от постельной трухи
И зернышек проса,
Смотрели с утеса
Спросонья в полночную даль пастухи.

Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звезд.

А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.

Она пламенела, как стог, в стороне
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.

Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой вселенной,
Встревоженной этою новой звездой.

Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочета
Спешили на зов небывалых огней.

За ними везли на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали все пришедшее после.

Все мысли веков, все мечты, все миры,
Все будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все елки на свете, все сны детворы.
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Все великолепье цветной мишуры…
… Все злей и свирепей дул ветер из степи…
… Все яблоки, все золотые шары.

Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнезда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.

— Пойдемте со всеми, поклонимся чуду, —
Сказали они, запахнув кожухи.
От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.

На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.
Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Все время незримо входил в их ряды.

Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.
По той же дороге чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.

У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
— А кто вы такие? – спросила Мария.
— Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести Вам Обоим хвалы.
— Всем вместе нельзя. Подождите у входа.

Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.

Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звезды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.

Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.

Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потемках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.

1947 г.

«Привнося высокое искусство мозаики в дом религиозного служения»

Мозаика купола православной церкви Святой Софии

«Я встретился с Мари Аллисон в подвальном помещении невысокого здания на малой улице городского района Фэрфилд, где она с треском раскалывала куски цветного стекла тяжелым мозаичным молотком под названием мартеллина. Она делала тессеры, мозаичные кубики, которыми выкладывается рисунок на специальной прорезиненной сетчатой ткани. Ткань с рисунком лежала на столе рядом с Мари. Вокруг располагались большие рисунки святых и цитаты из Библии, выполненные художественным шрифтом. Эта мастерская находится под церковью Святой Софии — единственной русской православной церковью в Виктории.

Это помещение — центр мозаичного проекта, в котором заняты некоторые прихожане вот уже 14 лет. Они украшают свою маленькую церковь мозаикой в византийском стиле, что, с одной стороны, глубоко традиционно для такой церкви, а с другой стороны, уникально в Канаде.

За день до этого я посетил воскресную службу. Литургическое песнопение продолжалось почти два часа посреди клубов кадильного дыма, выхода и ухода священников, одетых в разукрашенные робы, что вместе составило возможно самый замысловатый ритуал Богопочитания в спектре христианских религий. Вокруг меня вдоль стен стояли иконы на полках, перед которыми теплились лампады. Мозаика поблескивала вокруг оконных рам а также на стенах центральной части интерьера. Сверху помещение венчает купол почти четырехметрового диаметра — весь отделанный прекрасной мозаикой.

Эта фотография отделки купола уже историческая!

Украшение этой церкви кажется весьма замысловатым, но эта работа еще далеко не закончена.

Мысль о мозаичной отделке церкви пришла в голову настоятелю церкви отцу Джону Адамсу, который сам рисует иконы. Его привел в православие знаменитый житель Виктории потомственный русский князь Никита Голицын, который годами возил местных верующих в церковь в Ванкувере, а затем в 2000-ом году приобрел на свои деньги это здание в ныне весьма престижном районе Фэрфилд и передал его растущему приходу. Здание находится на пересечении улиц Джозеф и Мей, что показалось Голицыну своеобразным высшим подтверждением правильности выбора места для православной церкви (поскольку это почти как пересечение Джозефа и Мери). Здесь раньше помещался детский сад.

Вскоре Адамс и его жена вместе с семьей Аллисонов отправились в северную Италию в город Равенна, чтобы научиться там искусству мозаики, готовясь украсить новое здание церкви.

В Советской России некоторые большие столичные церкви были сохранены как музеи, но многие малые местные церкви были разрушены. Не имея примера в России, мозаичные энтузиасты из Виктории взяли в качестве примера старые церкви в Греции, Югославии и Северной Италии.

Мари Аллисон за работой в мозаичной студии

Будучи англоязычным приходом в маленьком деревянном здании в Канаде отец Джон и его помощники должны были импровизировать. Столяр помог им пробить дыру в потолке и построить купол. Затем они прикрепили в самом центре купола небесную твердь из золотых звезд, раскинутых по ультрамариновому небу и хорошо видимых для прихожан во время Богослужений.

Затем, медленно, рисунок за рисунком, художники создали и установили точную копию мозаики Христа Спасителя — оригинальной мозаики шестого века нашей эры , которую они сфотографировали в греческих Фессалониках. В течение первых семи лет пока строился купол прихожане встречались для служб в подвале здания. Сегодня купол окончен. Он украшен изображениями пророка Иезекиля и его знаменитого видения, описанной в одноименной книге Ветхого Завета.

Художники несколько раз возвращались в Восточное Средиземноморье, где они посещали различные архитектурные памятники, украшенные вдохновляющими их мозаичными рисунками. Там, под руководством различных учителей, они развили специальное умение, называемое микромозаикой. Отец Джон, который не стар, но носит длинную белую бороду, пришел в мозаичную мастерскую, когда я там беседовал с Мари Аллисон. Шепотом он рассказывал о посещении мозаичной студии в Ватикане, а Мари вспомнила, как они подарили сторожу кленовый сироп, чтобы обеспечить себе беспроблемный доступ к церкви в Фессалониках.

Одна из "нерелигиозных" работ
Мари Аллисон под названием "Трещина во льду"

Она показала мне прекрасный каталог венецианской фирмы Орсони, которая производит специальное стекло, используемое в различных знаменитых мозаиках, включая такие церкви как Сан-Марко в Венеции, Саграда Фамилья в Барселоне, мечети в Иране, ступы в Бурме, а теперь и в... церкви Святой Софии в Виктории! Кроме практически бесконечного выбора прозрачных цветов Орсони предлагает стекло с позолотой различных оттенков.

Я удивился увидев, что мозаика в Святой Софии непохожа на гладкую и плоскую плитку, какой выкладывают ванные комнаты. Напротив она имеет намеренно неправильную поверхность. Кубики стекла преломляют свет через неровные края, что создает светящийся эффект всего изображения. Некоторые кубики намеренно расположены под углом, чтобы усилить этот эффект.

Для изображения лиц и костюмов мозаисты предпочитают более мягкие тона мрамора, который они разрезают на куски мощной электропилой в мастерской. Не все мозаисты художники, но всем находится работа: от разрезания материалов до выкладывания заднего фона, углов и мелких фигур. Все фигуры изображаются согласно строгим законам иконографии.

Одна из микромозаик Мари Аллисон

«В первую очередь мы ценим процесс, мы не хотим увеличивать скорость работы», - замечает отец Джон, - «Когда люди спешат, результат не выглядит красиво. Главное это работать на правильной скорости». Мастерскую пронизывает дух внутреннего и внешнего спокойствия, который ведет к молитве, как того желает отец Джон.

Помимо работы над церковной мозаикой Мари Аллисон также рисует иконы, специализируясь в технике яичной темперы. Еще она создает фрески и ежегодно участвует в ежегодном мероприятии «Тур по студиям художников района Оак-Бей». Она использует мозаику, чтобы соединить старинные рисунки с современными деловыми и частными пространствами.

На рабочем столе лежала ее последняя микромозаика, изображающая лицо святого, детали которого с любовью выложены кусочками камня во влажной глине. Тессеры, использованные художницей для его глаз, были не больше песчинок. В этой и других мозаиках очевидно благоговение мозаистов, особенно в лицах святых и пророков.

«Эту работу очень приятно делать», - подытоживает отец Джон, - «Она идет на своей скорости, рисунок за рисунком. Нужно быть спокойным, внимательным и просто работать. Так люди работают над собой».

Прекрасный дух святости пронизывает православную церковь Святой Софии».

Эта статья Роберта Амоса опубликована под рубрикой «Наше Наследие» 18 декабря 2016 года в газете Times Colonist, а также 29 декабря 2016 года в бесплатном приложении к газете TC Extra. Перевод IVA.