Лидия Делекторская - свет очей Анри Матисса

Картина "Лежащая обнаженная", для которой Матиссу позировала Лидия Делекторская, стал визитной карточкой выставки в Ванкувере

Недавно посетил выставку Матисса из коллекции сестер Коэн Балтиморского музея искусств. Как и ожидал, выставка освежила душу и обогатила меня новыми знаниями о любимом периоде истории искусства: конце 19-го и начала 20-го века. В частности, например, узнал, что главной натурщицей Матисса, которую он, по его словам, "знал как монету", была русская эмигрантка Лидия Делекторская. Ее жизненной истории и хочу посвятить эту статью.

Как мы любим шутить в семье, Делекторская была "женщиной сложной судьбы", хотя на самом деле эта судьба была сложной и печальной. Лидия была одной из многочисленных русских эмигранток, наводнивших Париж 1920-х годов, и вдохновлявших своей молодостью, красотой, экзотичностью, умом и гордостью многих известных художников: Матисса, Дали, архитектора Фрэнка Ллойда Райта, Пикассо и других. Ее значение для Матисса было велико: они были близкими друзьями на протяжении 20 лет, с нее он рисовал свои самые знаменитые работы.В личной жизни Матисса их отношения были, мягко говоря, неоднозначными, но в его творчестве она сыграла безусловно позитивную роль. После смерти Матисса Лидия Делекторская активно способствовала распространению его наследия в мире и особенно в России. Многие работы Матисса, которые сейчас доступны в крупных русских музеях, появились там благодаря Лидии Делекторской

О судьбе Лидии Делекторской написано уже немало: Эльдар Рязанов посвятил ей одну из глав своей интересной книги "Первая встреча - последняя встреча", однако эта статья основана на интервью Э. Митиной "Свет его очей", которое было опубликовано в связи с премьерой документального фильма «Мадам Лидия. Русская модель французского гения», снятого Олесей Фокиной.

Афиша документального фильма «Мадам Лидия. Русская модель французского гения»

Вот что рассказывает Олеся Фокина о героине своего фильма: "Лидия Николаевна родилась в Томске в 1910 году. Ее отец был педиатром, семья жила в полном достатке. После революции все в одночасье рухнуло, мать и отец умерли в Гражданскую войну, 13-летнюю Лидию забрала к себе в тетка. Чуть позже она попала во Францию, где неудачно вышла замуж, развелась и, пытаясь свести концы с концами, искала хоть какую-то работу. Как-то в Ницце на столбе она увидела объявление, в котором говорилось, что неведомый ей художник Анри Матисс ищет натурщицу для работы над картиной «Танец». Так Лидия впервые оказалась у Матисса. После окончания работы заболела мадам Матисс и Лидия стала сиделкой. Позже молодая русская женщина начала вести домашнее хозяйство, помогать воспитывать детей, а затем стала постоянной натурщицей мастера.

Конечно, жена Матисса Амели пережила настоящую трагедию с появлением Лидии в жизни мужа. Она прожила с Матиссом 39 лет, родила ему троих детей, была ему по-настоящему преданна. В течение многих лет, когда его картины еще с трудом продавались и он был никому не известен, Амели зарабатывала семье на жизнь, вела хозяйство, вечерами служила моделью своему мужу. И вот после стольких лет бескорыстной преданности она должна была уйти из дома, поскольку поняла, что в жизни Матисса появилось что-то действительно серьезное, что не было мимолетным увлечением. Этот разрыв отнял у нее статус жены художника, лишил гордости. Однако Матисс никогда не разводился с Амели, не хотел тяжб и скандалов и уже при жизни завещал все имущество законной семье.

Поначалу Лидия как женщина Матиссу не очень нравилась – он любил южанок, женщин ярких и знойных. В Лидии были спокойная красота и достоинство русской женщины, которые он оценил чуть позже. Но совместная работа – а Лидия во время сеансов сидела в 50 сантиметрах от Матисса – невероятно сблизила 63-летнего художника и его 22-летнюю модель. И постепенно он уже буквально не мог без нее обходиться, скучал, если не рисовал ее. Только Лидии он поручал покупать краски, выбирать камень для будущих скульптур, готовить картины к работе, перевозить клетки с птицами и огромные банки из-под королевского табака, которые он всегда брал в путешествия. Матисс говорил о Лидии, что она была светом его очей. На одном из рисунков, на котором он изобразил свою подругу, Матисс написал: «Лидии, у которой нет крылышек, но которые она, безусловно, заслуживает».

А. Матисс "Портрет Лидии Делекторской", Государственный Эрмитаж

Как утверждала Лидия Николаевна, Матисс был для нее единственным смыслом жизни. Она пришла к нему «чистым листом», человеком, не знающим живописи. Она была золушкой, принадлежала к другому кругу общества. Матисс познакомил ее с выдающимися художниками своего времени, говорил с ней об искусстве, образовывал ее. Ее уважали и ценили за ум и достоинство самые знаменитые люди того времени. Пикассо называл ее «Голубая Лидия». Делекторская после смерти Матисса стала самым большим знатоком его живописи, с ней советовались крупнейшие искусствоведы. В отличие от Пикассо, который сохранял все рисунки и наброски, Матисс уничтожал все, что считал недостойным. Лидия не могла допустить того, чтобы даже неоконченные или неудавшиеся рисунки просто исчезали: она их все фотографировала. Благодаря ей искусствоведы получили бесценный материал, отражающий все этапы создания работ Матисса.

О том, чтобы ни один человек не заподозрил ее в какой-то расчетливости, Лидия заботилась с первой минуты их отношений. Дважды в год Матисс дарил ей картины, но она брала с него расписки, чтобы никто не подумал, что она присваивает себе шедевры. Делекторская сама покупала рисунки, скульптуры, живописные полотна Матисса. Она была очень гордым и независимым человеком. Конечно, ее тяготил неясный статус подруги и помощницы художника. Однажды Матисс ей сказал: «Мадам Лидия, я вижу, как вам тяжело, и, если вы хотите (а они до конца дней оставались на «вы»), я готов развестись с госпожой Матисс». Но Лидия ответила решительным отказом: она знала, каких сил будет стоить больному художнику бракоразводный процесс.

Матисс и Лидия в студии художника

После смерти Матисса Делекторская подарила ГМИИ имени Пушкина и Эрмитажу более 200 эскизов, рисунков, картин, книг и скульптур Матисса. Она всегда скучала по России, думала о возвращении туда. В 1945 году, когда он еще был жив, и только что окончилась война, она решила преподнести своей родине «большой букет цветов» – рисунки Матисса. Художник горячо одобрил эту ее идею, и первый дар отправился в Эрмитаж. Затем дары музеям стали постоянными. Передав около двух сотен работ Матисса крупнейшим музеям страны, Лидия Николаевна, однако, получила отказ советского правительства в ответ на ее просьбу о возвращении гражданства. Дары стоимостью в сотни миллионов долларов были объявлены советским правительством личным делом русской эмигрантки Делекторской.

За день до смерти Матисс сделал несколько карандашных набросков Лидии, а наутро его уже не стало. Лидия закрыла дверь и вышла из квартиры, взяв с собой только то, что принадлежало лично ей. Днем в квартиру вошла мадам Матисс. Без Матисса Лидия Николаевна прожила еще 44 года в Париже. У нее больше никого никогда не было, и вся ее жизнь была посвящена только памяти художника. Она издала его работы – два огромных фолианта по полторы тысячи страниц в каждом, создала музей на родине художника в Ле Като-Камбрези, помогала всем выставкам художника, была главным специалистом по Матиссу по всему миру. Вела почти нищенскую аскетическую жизнь, экономила каждую копейку, но при этом у нее были картины Матисса, которые она могла бы продать за миллионы. Как-то, проезжая мимо замков Луары, она бросила знакомым: «Если бы я даже продала один рисунок господина Матисса, я могла бы купить любой из этих замков». Но ни одной картины, ни единого рисунка или скульптуры ею не было продано. Все они были подарены музеям Москвы и Санкт-Петербурга. Себе в конце концов она оставила только рубашку Матисса, с которой просила ее похоронить, и одно бальное платье, которое ей когда-то подарил художник. Лидия Николаевна даже просила снимать свое имя дарительницы, чтобы оставаться для посетителей музеев анонимным лицом.

Делекторская покончила с собой, когда ей было 84 года: Лидии не хватало человеческого тепла, участия людей, которые были вокруг нее, обыкновенного доброго слова. В тот мартовский день 1998 года она в шесть утра позвонила в кафе, в котором много лет столовалась, узнать о том, какое будет на обед дежурное блюдо. Ее конечно не интересовало меню. Ей просто не с кем было поговорить. А потом она покончила с собой. Никто ни тогда, ни сейчас не мог объяснить до конца ее поступка. Возможно, что когда у нее больше не осталось ни одной работы художника, когда она издала все, что могла издать, открыла все музеи и выставки, жизнь показалась ей бессмысленной.

В Лидии Делекторской была способность понимать гения даже тогда, когда он еще таковым не считался, жертвенность, умение подавить свое эго во имя другого, невероятная высота духа. Ее история – это история великой души, в каком-то смысле недосягаемой. Однажды внук Поленова, с которым она была в хороших отношениях, сказал ей: «Мадам Лидия, вы так одиноки. Может быть, вам нужна чья-то помощь?» Гордая Лидия ответила: «Когда мне понадобится эта помощь, я уйду к Нему» – и показала пальцем наверх. Никто в этой жизни не мог ей заменить Матисса, никто не мог стать с ним вровень. Она в это верила. И в какой-то момент она сделала свой выбор".