Размышления по прочтению "Князя Серебряного"

Обложка переводного издания "Князя Серебряного"
Перевод выполнен князем Никитой Голицыным в канадской иммиграции

Знаменитый историко-приключенческий роман Алексея Толстого «Князь Серебряный» (1863) звучит очень современно даже полтора века спустя его написания. Википедия сообщает, что автор писал этот роман следуя историческим хроникам, в первую очередь - «Истории государства Российского» Карамзина и «Быта русского народа» Терещенко. Поскольку общая историческая картина и народный быт описаны автором с высокой степенью исторической и культурной достоверности, я позволил себе некоторые рассуждения об исторической цикличности сюжета романа.

Как известно, сюжет романа разворачивается во времена опричнины Ивана Грозного. Из предыстории: параноик Грозный решил, что бояре его обманывают и замышляют против него измену. Он бежит из Москвы в Александрову слободу, где в ответ на призывы боярства вернуться на царство, соглашается это сделать, но с одним условием – у него должна быть своя армия защитников его интересов, которая будет действовать «опричь», то есть, помимо боярщины. Так возникает опричнина. Роман начинается, когда опричнина уже существует и активно действует, безнаказанно и жестоко разоряя поместья ненавистных царю бояр. У опричников, которые были набраны в основном из «холопов», то есть незнатных людей, полностью развязаны руки. Они нападают, грабят, убивают, насилуют – все во имя защиты царя от «измены». Роман начинается со сцены одного из таких нападений.

Оправдывая бесчинства опричников Иван Грозный начинает создавать вокруг себя новую реальность, этакое Королевство Кривых Зеркал, в котором ради царских интересов можно совершать любые злодейства. По мнению Грозного, царь – единственное мерило того, что правильно для Руси, а что нет, и всем остальным лучше приспособиться к его картине мира. Проблема состоит в том, что эта картина сильно искажена личной манией преследования Грозного, но об этом царю никто из страха не сообщает.

Очень любопытно, что никаких моральных проблем в оправдании опричнины религиозный Иван Грозный не имеет. Более того, он цитирует Евангельскую притчу о званом ужине, которая должна объяснить всем смысл и необходимость опричнины. В одной из финальных глав книги, во время народного схода Грозный объясняет народу, что он, царь, помазанник Божий, есть тот самый вертоградарь, который пригласил на званый ужин своих знатных друзей. Друзья отказались прийти. Тогда он пригласил простых людей, и "первые стали последними, а последние – первыми".

Вот в этот искаженный мир из западного государства возвращается князь Никита Романович Серебряный. Там он выполнял дипломатическую миссию Ивана Грозного, но природная прямота и искренность помешали ему преуспеть на лукавом дипломатическом поприще. Это возвращение становится завязкой романа. Его сюжет посвящен литературному разбору конфликта между честностью и благородством Серебряного, и подлостью и низостью распоясавшейся опричнины. Этот конфликт в конце концов противопоставляет Никиту Серебряного и Ивана Грозного.

«Божья правда» оказывается на стороне Серебряного и его друга, разоренного боярина Морозова, но мирская власть остается у Грозного. Опричнину он не отменяет, его бессмысленная и несправедливая жестокость никуда не исчезает. Искаженная картина мира Грозного совершенно не исправляется, а наоборот даже - укрепляется в своей искаженности. Князь Курбский и те, кто не согласен с самодержавным правлением Грозного, проклинаются им и объявляются врагами России. Хитрый Годунов ждет своего часа подле царского престола. Верный мясник Малюта Скуратов ночами сидит с Грозным, планируя очередные пытки и казни. Свободолюбивые разбойники отправляются подальше от Москвы - завоевывать Сибирь. Народ молча все терпит, хотя впереди его ждут еще более тяжелые времена. Деваться мирному и порядочному русскому человеку некуда: либо идти и погибать за свои убеждения на плахе, в темнице или в бою, либо менять свои убеждения, чтобы хоть как-то выжить.

С тех пор прошло пять веков, а жизнь в России почти не изменилась. «Батюшка-царь» все так же безжалостен и невменяем, все так же он оправдывает свою деятельность Евангелием («Вся власть от Бога!»), под его защитой бесчинствуют опричники-силовики и кавказцы, доверенное лицо Федор Годунов-Медведев ждет своего часа, палач Малюта Скуратов-Бастрыкин беден и незнатен, но верен хозяину как пес, имения бояр Морозовых-Евтушенковых-Ходорковских незаконно разоряются с царского позволения, честный князь Серебряный-Навальный сидит в заточении, демократично настроенные князья Курбские-Гуриевы-Алексашенко-Ашурковы бегут заграницу, откуда бесполезно пытаются поучать зарвавшегося царя, разбойники под руководством атамана Ванюхи Перстня-Стрелкова-Гиркина бегут подальше от мертвой царской хватки и завоевывают все, что "плохо лежит" за границами России, а народ безмолвствует, привычно затягивая пояса и ожидая еще худших времен.

От того, насколько эти параллели точны, бегут мурашки по коже. Неужели снова ждать России Смутных Времен, пришедших по смерти Ивана Грозного? Ведь в России как будто время остановилось!

К счастью, в циклично повторяющемся темном средневековье Восточной Европы есть многочисленные лучики света, где православное Слово Божье не искажается, а власть придержащие пытаются руководить по правде, а не по «кривде». Я имею в виду прежде всего Чехию, Польшу, а также Болгарию, Хорватию и другие замечательные европейские страны, где во главе угла – европейские ценности, и сильна православная вера.

И конечно же сегодня нельзя не вспомнить братский свободолюбивый народ Украины, ровно год назад начавший свержение российского имперского гнета. Нашим украинским братьям и сестрам победа над русским озверевшим медведем дается нелегко, но она будет за ними, потому что времена все-таки уже не те, правда на их стороне, а тяжелая битва закалит и укрепит их уникальный народный характер. Желаю им поскорее победить в этой тяжелой, но очистительной и освободительной схватке!

Есть сегодня места в мире, где может жить среди своих и чувствовать себя хорошо и достойно свободолюбивый, здравомыслящий, православный русский человек "с умом и талантом". Такому человеку можно в наши времена родиться в России, но устроиться вне ее потом так, чтобы не проклинать свою судьбу, как это делал Пушкин. Вне России время все-таки идет вперед - на благо тем русским, кто хочет жить по-человечески, сберегая свой русский обычай.