Загадки: Почему Шерлока Холмса нет на советских марках?

 

Британская марка о Шерлоке Холмсе

Одним из парадоксов поздне-советской культуры является отсутствие Шерлока Холмса на советских почтовых марках. Казалось бы, в 1970–1980-е годы этот английский детектив был одним из самых популярных литературных и экранных персонажей: многотомные издания Конан Дойля расходились огромными тиражами, сериал Игоря Масленникова с Василием Ливановым стал культовым, фразы Холмса и Ватсона мгновенно переходили в категорию народных цитат, ну а про анекдоты про Шерлока Холмса и доктора Ватсона и говорить нечего. Холмс был везде — на экране, в книжных витринах, в разговорах.

Его только не было на советских марках. Почему?

Вряд ли советские филателисты об этом «не думали». Я думаю, что почтовая марка в СССР была не бытовой мелочью, а идеологическим знаком, миниатюрным высказыванием государства, если хотите, памятником! Через неё советская власть показывала не то, что любят люди, а то, что должно быть предметом государственной гордости. И в эту систему координат Шерлок Холмс просто не вписывался.

Идеология в почтовых отделениях

Советская филателия была строго выверенным пространством. На марках появлялись революционеры и партийные деятели, классики отечественной и мировой литературы, учёные, полководцы, космонавты, сцены труда, спорта, борьбы за мир и т.д. Из западных писателей допускались только те, кто вписывался в советский весьма жесткий и консервативный литературный канон: Гюго, Сервантес, Бальзак. Иногда — романтические образы вроде Дон Кихота или Робин Гуда.

Но детектив как жанр — тем более западный — оставался вне поля официальной репрезентации. На марках почти не появлялись герои криминальных историй вообще, даже полностью советские. Например, мы не видим марок, посвященных народным героям Жеглову и Шарапову, или их создателям братьям Вайнерам.

Причина проста: детектив означает преступление. А в идеальном коммунистическом обществе преступления — явление временное, переходное, чуждое, которое не стоит «увековечивать» на официальном государственном знаке.

Частный сыщик — идеологически опасная фигура

Шерлок Холмс — не просто гениальный детектив. Он частный детектив. Все его ключевые качества — самостоятельность, индивидуализм, недоверие к полиции и способность решать задачи лучше государства — в СССР вызывали неприятие. Советская система строилась на принципе: преступления раскрывает милиция, справедливость обеспечивает государство. Частный сыск же это буржуазный атавизм и инструмент загнивающих капиталистических отношений.

А Холмс в своей лондонской квартире на Бейкер-стрит — это воплощение независимости. Он — человек, действующий вне системы, над системой, иногда даже вопреки системе. Его мир — мир частной инициативы, личной ответственности и свободного интеллектуального поиска. Такой образ был любим миллионами читателей — но совершенно невозможен на идеологической эмблеме государства.

Почему на экране Холмс был разрешён, а на марках — нет

Здесь возникает закономерный вопрос: а как же советский сериал Масленникова? Он же был официально признан, отмечен международными наградами!

Дело в том, что экранный Холмс был «осовечен». Он не совсем такой как у Конан Дойля. "Советский" Холмс стал мягче, благороднее, человечнее, ближе к образу интеллигента, почти учёного, оторванным от грязи и социальной жестокости викторианского Лондона. В советском прочтении исчезла тёмная сторона капитализма, исчезла социальная нищета лондонского Ист-Энда, растворилась тема коррупции полиции. Сериал превратился в историю о крепкой мужской дружбе, логике, наблюдательности  — качествах, вполне совместимых с идеологией позднего СССР.

Но марка — не сериал. На марке нет возможности «смягчить» контекст. Она представляет персонажа как он есть — и Шерлок Холмс оставался бы на ней фигурой частного, свободного разума, не связанного с государством. Такой герой на советской марке был немыслим.

Говорящее отсутствие

И всё же интересно: отсутствие Холмса на советских марках чувствуется иногда почти физически. Это именно то молчание, которое говорит громче присутствия.

Миллионы советских читателей знали, кто такой Шерлок Холмс. Он был частью их детства и юности, частью их культурного опыта, их телевизионных вечеров. Но государственная память решила сделать вид, что его нет. Так в советской филателии образовалось странное «пустое место» — невидимое, но значимое.

У Холмса не оказалось возможности войти в официальный советский пантеон, где были ученые, революционеры, писатели. Он жил рядом — в сердцах, на экране, на книжных страницах — но не на государственном знаке, который требовал совсем иных смыслов и других героев. Если хотите, он был олицетворением "другой" жизни советского человека, подобно тому, как этот человек жил на кухне после партийного собрания.

Филателисты-любители шерлокианы, которых много по всему миру, удовлетворяют свой неисчерпаемый интерес к этой теме за счет марок других стран, конечно, в первую очередь британских. Я видел целые книги посвященные шерлокиане в марках! Так что Шерлок Холмс, доктор Ватсон и их создатель Конан Дойль всегда жили на марках мира. Их отсутствие на марках СССР говорит о том, что "официальными" героями в СССР они не стали. И возможно, это и к лучшему, потому что Шерлок Холмс - олицетворение внесистемного гения своего дела.

Важные даты: Три года со дня первой публикации ИИ в открытом доступе (ноябрь 2022)

 

В ноябре 2022 года без особой помпы в Интернете был впервые обнародован новый онлайновый инструмент продуктивности - нейросеть ЧатДжиПиТи. Всего лишь за три года разработчик этой нейросети компания ОпенЭйАй достигла стоимости в сотни миллиардов долларов, количества подписчиков, сопоставимого с количеством подписчиков популярнейшего стримингового сервиса Нетфликс, и просто значительно поменяла наш мир. Вот как за эти три года нейросети поменяли наш мир.

Снизился «порог входа» в творчество

Там, где раньше была белая страница и страх ошибиться, теперь можно начать с черновика, подсказки, наброска. Из-за этого стали писать те, кто никогда не писал. Рифмовать те, кто боялся поэзии. Браться за книги те, кто думал, что не умеют излагать мысли. Мир стал немного более творческим и разнообразным.

ИИ ускорил обучение и сделал его доступнее

Сложные темы — от квантовой физики до богословия — перестали быть «закрытыми клубами». В любой момент человек может спросить, «объясни мне это проще», и получить значимый диалог, а не стену непонимания. Это особенно сильно изменило возможности людей без формального образования или с ограниченным доступом к учебным ресурсам.

ИИ стал инструментом для маленьких команд и одиночек

То, что раньше требовало целых команд специалистов — редакторов, юристов, программистов, дизайнеров, аналитиков — теперь может сделать один человек с помощью ИИ. За три года малый бизнес, стартапы и творческие проекты стали гораздо более самостоятельными, их количество значительно выросло.

ИИ уменьшил одиночество

ИИ не заменит человека, но он может предоставить пространство, где можно проговорить мысли, нащупать смысл, найти формулировку тому, что наболело в сердце. Многие заметили, что разговор с ИИ помогает увидеть себя чуть яснее.

ИИ сделал технологии менее пугающими

ИИ перестал быть чем-то абстрактным и «монструозным». Он стал инструментом, компаньоном, средством выражения. Страх перед инновациями уменьшися и это сделало будущее чуть менее тревожным.

ИИ помогает миллионам людей работать быстрее

В компаниях уменьшились часы рутины — отчёты, сводки, черновики, оформление. Люди стали тратить больше времени на осознанную часть работы, а не на механическую.

ИИ создал новую культуру взаимодействия с текстом и изображением

Мы перестали мыслить «идеальным финалом». Мы начали мыслить диалогом, версией, наброском, улучшением — и этот подход распространился далеко за пределы работы с ИИ. Культура работы с текстом, изображением стала гибче, живее, человеческой.

ИИ помог совершить новые открытия

ИИ часто выступает не как полноценный «автор» открытия, а как ускоритель, инструмент, расширитель человеческих возможностей: он увеличивает скорость экспериментов, помогает анализировать большие данные и находить связи, которые сложно заметить вручную. ИИ помогает обнаруживать патологии на ранних стадиях — например, анализируя снимки или биомаркеры. Благодаря ИИ меняется подход к открытию лекарств: генеративные модели способны искать и предлагать молекулы-кандидаты, быстрее выявлять “мишени” для терапии. ИИ активно используется для поиска новых материалов — например, тех, которые могут пригодиться для батарей, устойчивых к нагрузкам, для более эффективной энергетики и т. д.

ИИ сломал языковые барьеры

ИИ за последние годы радикально изменил природу межъязыкового общения, практически стерев границы, которые веками разделяли культуры. Мощные нейросетевые переводчики научились распознавать контекст, интонацию и смысл, а не только отдельные слова, благодаря чему перевод перестал быть механической подстановкой и превратился в живой, гибкий диалог между языками. Теперь любому человеку — вне зависимости от уровня владения иностранным языком — доступны точные переводы текстов, разговоров и аудио в реальном времени. Это не просто удобство; это новый уровень глобальной доступности знаний, науки, культуры и делового общения. Миллионы людей получили возможность учиться, работать и сотрудничать без страха ошибиться или быть непонятыми, а культурные и лингвистические барьеры, казавшиеся вечными, стали частью прошлого.

Вывод

За три года ИИ перестал быть экспериментальной площадкой и стал неотъемлемой частью человеческой повседневности. Он вошёл в творчество, образование, бизнес, науку, медицину, коммуникацию — и на каждом из этих участков убрал привычные барьеры: страх ошибки, ограниченность знаний, дефицит ресурсов, одиночество, языковые стены. Важнее всего то, что ИИ не заменил человека, а усилил его способность мыслить, создавать, сотрудничать и понимать других. Его появление стало не технологической сенсацией, а культурным сдвигом: мы живём в мире, где доступ к идеям, словам и возможностям стал значительно лучше, чем когда-либо. И если первые три года показали, как много ИИ может сделать, то следующие покажут, как много может сделать человек при помощи ИИ.

События: Концерт тайваньского дуэта "TwoSet Violin"

 

Концерт тайваньского дуэта "TwoSet Violin" порадовал живой атмосферой стенд-ап комедии, высоким музыкальным профессионализмом участников дуэта, приятной музыкой и симпатичной мне аудиторией. Он показал, что у классической музыки есть большое и интересное будущее в 21 веке.

"TwoSet Violin" очень популярны в Ютьюбе, где они ведут видео-канал. Их тема - популяризация классической музыки среди молодежи, их послание - классическая музыка имеет смысл сегодня, в ней много чего интересного и ей стоит заниматься современной молодежи. Немалую роль они также отводят "развенчиванию мифов" о классической музыке и ее исполнении, рассказывая о "закулисье" работы профессиональных музыкантов, об их отношении к популярным произведениям (часто отрицательном), о том, как шоу может преобладать над качеством или сложностью исполнения (слишком драматическое исполнение простых технически мелодий) и т.д. Они делают классическую музыку доступной и понятной для молодежи, не забывая при этом ее развлекать.

Шоу "Sacrilegious games", которое я видел, содержит все эти послания. Идея шоу - похожее на видео-игру прохождение дуэтом онлайновых "челленджей", музыкальных вызовов, которые усложняются с каждым новым "уровнем". Например, один вызов звучал так: Современная аудитория требует не только мастерства, но и шоу. Вам предстоит сыграть Первый скрипичный концерт И.С.Баха крутя при этом обручи. И ведь сыграли неплохо! Так родилась фотография, иллюстрирующая эту статью. 

"TwoSet Violin" имеют полное право смеяться и даже немного издеваться над современной индустрией исполнения классической музыки (отсюда название тура, поскольку слово "sacrilegious" означает "кощунственный"). Они сами великолепные музыканты, что они многократно доказывали во время концерта. Например, один из "продвинутых" вызовов потребовал от каждого из них сыграть одно из пяти произведений, за которое проголосует публика своими криками поддержки. Сыграть его было необходимо естественно без нот, потому что никогда не знаешь, за кого проголосует публика. Что каждый из них с блеском проделал, сыграв не самые известные или простые произведения.

Приятна мне была и публика на концерте, в основном молодежь, скорее всего студенты музыкального факультета местного университета. Публика была живая и веселая, очень позитивная.

И, пожалуй, главное впечатление вечера — чувство, что классическая музыка в XXI веке не только жива, но и умеет говорить на новом языке, оставаясь при этом самой собой. «TwoSet Violin» показывают, что для современной аудитории важно не выстраивать искусственные барьеры, не превращать музыку в пыльный музейный экспонат, а приглашать слушателя в живой, подвижный, смешной, иногда дерзкий диалог.

В их шоу нет ни капли снисхождения к зрителю — наоборот, они обращаются к нему как к равному партнёру: смеются вместе, играют вместе, соревнуются, объясняют, делятся, показывают. Они доказывают, что блестящая техника не обязана быть сухой, а юмор — поверхностным. Можно шутить о собственном ремесле и при этом относиться к нему предельно серьёзно. Можно играть Баха, одновременно крутя обруч, и всё равно заставлять слушателя внимать каждой ноте.

Когда я выходил из зала, меня не покидало ощущение редкой гармонии: будто на два часа традиция и современность, академический профессионализм и интернет-культура, классика и ирония нашли общий язык. И если именно так сегодня молодежь приходит к классической музыке — смеясь, удивляясь, пробуя, ошибаясь, восхищаясь, — то у этого искусства впереди прекрасное будущее.

Правило жизни: Пишите бумажные письма!

 

Это правило жизни, на первый взгляд простое и даже «старомодное», на самом деле скрывает глубину. Вот несколько аспектов, почему оно важно:

Личное внимание. Когда вы пишете открытку или письмо от руки, вы проявляете внимание к конкретному человеку. Это не просто «отметка» в соцсетях или смс — вы тратите время и энергию, чтобы создать что-то уникальное. Люди это чувствуют. Хорошая практика - посылать открытки друзьям или родне из тех новых мест, которые вы посещаете на отдыхе или по делам.

Эмоциональная ценность. Письмо или открытка — это физический объект, который можно хранить, перечитывать. Такой «след» вашей заботы и дружбы гораздо сильнее, чем цифровое сообщение, которое легко потерять в потоке уведомлений.

Развитие отношений. Регулярная переписка укрепляет дружбу, даже если вы находитесь далеко друг от друга. Она создаёт ритм общения, дает возможность глубже делиться мыслями, чем быстрые чаты.

Рефлексия и внимание к себе. Когда вы садитесь писать от руки, вы как бы замедляетесь. Это момент, чтобы обдумать свои чувства, выбрать слова, выразить их красиво. В этом есть некоторая терапевтическая ценность.

Творческий аспект. Письмо или открытка — это маленький арт-проект: можно оформить конверт в стиле мейл-арт, выбрать красивую бумагу, рисунок, почерк, вложить маленький сувенир внутьи. Это развивает эстетическое восприятие и делает общение радостным.

Противоядиe против цифровой суеты. В мире бесконечных уведомлений, лайков и репостов такое правило помогает сохранять человеческое измерение общения. Оно напоминает: дружба — это не только лайк, но и конкретное усилие, реальное вложение.

Размышления: Советские марки о марках

 

Есть в филателии такая тема — «марки о марках». На таких марках изображены другие марки, конверты, почтовые штемпели, почтальоны, почтовые машины и даже коллекционеры за своим занятием. В этом есть нечто парадоксальное: почтовая миниатюра, изначально предназначенная для обозначения оплаты пересылки, вдруг начинает осмыслять саму себя.

Первая в мире марка — британская «Пенни Блэк», выпущенная в мае 1840 года, положила начало не только почтовой реформе, но и целой культурной эпохе. Уже спустя десятилетия марки стали предметом коллекционирования, а потом — темой для самих марок. С тех пор почти каждое государство, имевшее развитую почтовую службу, хотя бы раз выпускало марку о марке — будь то к юбилею, к филателистической выставке или просто как знак уважения к собственному почтовому прошлому.

В СССР эта тема получила интересное развитие. Советские марки, посвящённые почте, филателии и международным выставкам, были не просто сувенирами — они выражали веру в коммуникацию как в форму братства народов. Марка становилась символом связи, знания, движения вперёд. 

По теме "марки о марках" в СССР появляются такие выпуски: 

1955: «100 лет почтовой марке России» — впервые появляется изображение самой первой русской марки 1857 года.

1956: серия «История транспорта» — марка с почтовым дилижансом.

1957: серия к ВСФВ–57 (Всесоюзная филателистическая выставка в Москве).

1963: «Почтовый транспорт» — самолёт, поезд, автомобиль, корабль, почтальон.

1977: «Почта СССР. 60 лет» — современный взгляд на развитие средств связи.

1990 год — “150 лет первой почтовой марки мира (‘Penny Black’, 1840–1990)”

«Марки о марках» — это не только особая тема филателии, но и память культуры о самой себе. Они напоминают, что даже в эпоху электронной почты и соцсетей существует обычная почта с почтамтами, марками, конвертами, открытками, посылками, почтальонами. И как же приятно найти в почтовом ящике "живую" открытку с маркой или, что еще лучше, письмо от старых знакомых!

Важные даты: Поражение Белого движения в России (13-16 ноября 1920 года)

 

Белое движение проиграло в Гражданской войне в России (1917-1920 гг) не столько на полях сражений фактически, покинув Крым на кораблях в ноябре 1920 года. Оно проиграло в борьбе за умы и сердца русского народа. Оно оказалось движением прошлого, пытавшимся восстановить старый порядок в обществе, которое уже изменилось. Большевики, несмотря на жестокость и утопизм, сумели выразить дух времени — энергию разрушения и стремление к новому миру.

Белое движение оставалось внутренне разорванным и не способным обратиться к народу понятным языком. Особенно разрушительным оказалось противостояние между монархистами и сторонниками Учредительного собрания. Первые мечтали о возвращении царя и старого порядка, что вызывало у крестьян страх: они видели в этом угрозу потерять землю, едва обретённую после революции. Вторые говорили о восстановлении демократических институтов, но эти идеи казались крестьянам отвлечёнными и чуждыми. В итоге Белые не нашли ни единой цели, ни общего языка с народом, и это предопределило их поражение не только в умах, но и на фронтах.

Большевики же предложили простую и эмоционально понятную программу — «Землю крестьянам, фабрики рабочим, мир народам». В отличие от расплывчатых обещаний Белых, эти лозунги обращались к самым насущным потребностям общества, измотанного войной и нуждой. Крестьяне видели в них гарант сохранения земли, рабочие — надежду на справедливость, солдаты — конец бессмысленной бойне. Большевики умело соединили социальные ожидания с революционным романтизмом: они не просто предлагали реформы, а обещали новый мир, где народ впервые станет хозяином своей судьбы.

Но, как показала история, эти большевистские обещания оказались прежде всего инструментом пропаганды. Землю вскоре отняли в пользу коллективных хозяйств, фабрики перешли под контроль партийной номенклатуры, а «мир народам» сменился нескончаемой тиранией и войнами. Не случайно позже в СССР в народе иронично расшифровывали аббревиатуру КПСС как «Крепостное право Советского Союза» — напоминая, что под лозунгами освобождения родился новый, только иначе устроенный тип несвободы.

Большие вопросы: Жизнь: это идея или реальность?

 

Тема жизни, как компьютерной симуляции, которую я обсудил в предыдущем посте, нуждается на мой взгляд в литературной перспективе. А то кто-то может подумать, что братья Вачовски взяли и придумали потрясающую идею для своего культового фильма "Матрица". Они действительно собрали и прекрасно визуализировали многие важные части этой идеи, но сама идея жизни как симуляции - одна из самых древних человеческих идей.

Идея того, что мир может быть не тем, чем кажется, сопровождает человечество с самого начала мышления. Она переживает века, меняя язык и форму: от мифа к философии, от поэзии к кибернетике. Сегодня мы говорим о «компьютерной симуляции», но раньше говорили просто: жизнь это тень или сон.

Платоновская тень

В «Государстве» Платон описывает аллегорию пещеры: люди прикованы к стене и видят лишь отражения и тени предметов, проходящих за их спинами. Для них это и есть реальность. Эта сцена — первая философская драма о виртуальности нашего мира. Мир оказывается не самодостаточным, а вторичным, зависимым от невидимого источника. Пещера Платона — это протоматрица, а философ — первый «Нео», осознающий жизнь как иллюзию, и пытающийся рассказать об этом всем остальным узникам пещеры.

Эдгар По и трагедия сознания

Романтики XIX века сделали этот мотив личным. У Эдгара По жизнь становится сном. В стихотворении «Сон во сне» он произносит почти математическую формулу иллюзии:

Всё, что зрится, мнится мне.

Всё есть только сон во сне.

Мир для По — не отражение идей, а психическое состояние, созданное восприятием. И чем сильнее субъект стремится удержать реальность, тем быстрее она рассыпается, как песок между пальцами.

Космический сон Лавкрафта

XX век делает шаг в бездну. У Говарда Лавкрафта в "Зове Ктулху" мир — не сон человека, а сон чудовищного сознания, спящего за пределами времени. Мы существуем лишь пока «Ктулху спит». Здесь идея сна превращается в космическую версию симуляции: мир поддерживается воображением, которое не наше и совершенно безразлично к нам, а его пробуждение означает наше исчезновение. Здесь мы не творцы сна, а его побочные продукты.

Кафка и нескончаемый сон

У Франца Кафки мотив сна достигает парадоксального предела — сна без пробуждения. Его герои существуют в пространствах, где логика сна полностью заменила логику реальности: события следуют из абсурда, словно мир управляется не законами, а бредом. В «Процессе» и «Замке» герой блуждает по лабиринтам, которые бесконечно откладывают смысл, как будто само пробуждение из кошмара становится невозможным. Этот мир не обман, а замкнутая петля восприятия, где иллюзия перестала быть иллюзией, потому что не существует состояния «реальности», с которым её можно было бы сравнить. У Кафки сон — не временное помутнение, а новая норма бытия, состояние перманентного сбоя, в котором человек уже не спит и не бодрствует, а просто существует в режиме тревожного ожидания, не зная, что из того, что он видит, есть реальность.

От сна к симуляции

Когда в XX веке рождается компьютер, метафора сна переходит в новый вид: компьютерный код. Теперь «сновидец» — не бог и не поэт, а машина. В «Матрице» братьев Вачовски этот мотив становится буквально техническим: Платоновская пещера превращается в цифровую. Но суть остаётся прежней — мир продолжает нам сниться, а пробуждение становится актом бунта.

Иллюзорный мир и реальность

От Платона до братьев Вачовски идея Пещеры проходит в литературе разные версии своей поэтики. Сон, тень, текст, код — это разные образы одного и того же интуитивного опыта: мир кажется вторичным, словно кто-то или что-то его воображает. Органичная метафора сна и механистическая метафора симуляции говорят об одном — о сомнении в достоверности бытия, о тревоге, что реальность — не фундамент, а хрупкая поверхность, под которой скрывается нечто совершенно другое, чем то, что нам кажется.

Живучесть мифа Пещеры говорит о чем-то очень важном в человеке. Возможно, этот миф описывает постоянное свойство человеческого сознания: предпочитать видеть мир как отражение своих субъективных идей, представлений о мире, нежели видеть реальность такую, какая она есть. И лишь кино или литература могут временами напоминать нам, что мир может быть другим, чем нам кажется.